Андрей Мартьянов - Творцы апокрифов [= Дороги старушки Европы]
Ветка-факел почти догорела, так что своего компаньона Гай отыскал не по источнику света, а по голосу. Дугал тихо, но на редкость изощренно проклинал весь мир, замерев посреди поляны и освещая гаснущим факелом нечто, валяющееся у него под ногами.
— Нашел что-нибудь? — мрачно осведомился сэр Гисборн, подойдя… и едва успел шарахнуться назад от полоснувшего воздух короткого клинка, замершего на расстоянии пальца от его живота.
— Никогда больше так не делай, — буркнул сумасшедший кельт, убирая нож. — Ненавижу, когда ко мне подкрадываются.
— Я не подкрадывался, — после столь негостеприимного приема Гаю сразу расхотелось спать и в очередной раз вспомнилось пока еще не выполненное обещание доказать Мак-Лауду, что не только он один в Англии умеет владеть мечом. Однако, взглянув на шотландца попристальнее, Гисборн насторожился: — Что-то случилось?
— Сам полюбуйся, — Дугал раздраженно ткнул чадящей веткой в застрявший между высокими стеблями кипрея округлый шлем, украшенный, как выяснилось при близком осмотре, коваными накладками в виде полуразвернутых крыльев летучей мыши. Там, где пламя слегка прикоснулось к тускло поблескивающему металлу, он стремительно покрылся расплывающимися темными пятнами, похожими на плесень. Нижняя часть шлема, почернев, начала крошиться и невесомыми кусочками серого пепла осыпаться в траву. — Шагах в двух валяется остальное, и с ним происходит то же самое! Влип я из-за вас в дерьмо по самые уши! Как знал — не надо никуда ехать!
— Погоди, погоди, — остановил разошедшегося компаньона Гай, зачарованно уставясь на пожираемый ржавчиной и на глазах рассыпающийся шлем неведомого существа. — Объясни толком, во что ты влип и при чем здесь мы? И где… куда подевалось тело этой твари? Она что, сняла доспехи и удрала, пока мы тут возились?
— Это слуа, — сказал, как выплюнул, Мак-Лауд. — Нет у них тела и никогда не было. Проклятье, что теперь делать… Ведь привяжется и не отстанет.
Гай, уже открывший рот, чтобы спросить, кто такие или что такое «слуа», вдруг передумал и нахмурился. Ему доводилось слышать это коротенькое словечко раньше, еще в маноре Локсли, отцовском владении. Оно всегда произносилось одинаково, вне зависимости от происхождения и характера рассказчика — с оглядкой, торопливо сотворенным знаком креста и плохо скрываемым страхом. Пропавший скот, находящийся потом растерзанным на кусочки, причем расправа совершалась отнюдь не звериными клыками; исчезнувшие люди, в основном молодежь — как вилланы, так и люди благородного сословия; болезни, которые не брался лечить никто из лекарей; безжалостный смех в темноте и призрачные всадники, летящие в грозовые ночи по небу — все это звалось слуа, войско неупокоенных душ, а может, духов древних богов, изгнанных из прежних владений и живущих ожиданием мести. Слуа ненавидели людей, не боялись ни имени Господа, ни молитв, ни святой воды, разве что недолюбливали холодное железо и горящий огонь.
Вспомнив все это, Гай неожиданно задал себе вопрос: каким образом подобное существо могло очутиться посредине Аквитании? Конечно, для призраков расстояния не имеют особого значения, и все же, как ему казалось, духам не разрешалось покидать место, которое некогда им принадлежало. Слуа обитают (если это можно так выразиться) только в Британии, здешними краями владеют иные создания. Следовательно, ни один из них не может ступить на землю континента, иначе все законы Бога, природы и магических существ отменяются! Может, Дугал ошибся, назвав сгинувшую тварь этим словом?
— Это не может быть слуа, — убежденно заявил Гай. — Мы во Франции.
— Значит, здесь их кличут по-другому, — отрезал Дугал. — Для меня эта дрянь все равно останется слуа. Что я, первый раз их вижу? Этот, — он зло пнул останки шлема, успевшего почти полностью развалиться, — сегодня ночью больше не вернется. Но может нагрянуть завтра, целехонький, причем не один, а с приятелями. Дернуло же меня… Какая разница, как он сюда попал?! Значит, нашелся умник, способный либо заплатить этим ходячим покойникам их ценой, либо приказать…
Мак-Лауд не договорил, оборвав сам себя и уставившись на попутчика.
— Что же получается, люди добрые? — после долгого молчания вопросил он, обращаясь непонятно к кому. — Кто-то настолько невзлюбил обычнейший торговый обоз, что решился вызвать слуа, расплатиться по их цене и натравить? Теперь понятно, отчего на болоте не осталось ни одной живой души. Люди, как увидели такую тварь, бросились бежать без оглядки, а лошадям податься некуда, вот они и перемерли.
— Чем им платят? — вырвалось у Гисборна. — Людскими жизнями, как я понял?
— Конечно, не золотом, — хмыкнул Дугал. — Хотел бы я узнать, какая сволочь так развлекается и побеседовать с ней с глазу на глаз… Что-то мне не доводилось слышать, чтобы слуа по доброй воле шли в услужение к кому-то из людей.
— А если не людей? — растерянно спросил Гай. — Если… — он выразительно ткнул пальцем в землю, не решаясь высказать свою догадку вслух.
— Тогда нам всем конец, — обнадежил компаньона Мак-Лауд. — Завтра ночью вокруг будет скакать десяток вот таких красавцев, и за твою жизнь никто не даст и ломанного пенни. Наши старики раньше помнили слова, которыми можно заставить всяких ночных тварей убраться, но вот беда — я этих слов не знаю. Отличное начало похода, тебе не кажется?
— Лучше не бывает, — огрызнулся сэр Гисборн и ядовито добавил: — Если выживешь, сложишь самую захватывающую из твоих баек.
— Да, рассказ выйдет похлеще, чем история о том, как я на День Всех Святых отправился поискать вход в подземелья под холмами, — неожиданно покладисто согласился Дугал.
— И как, нашел? — поневоле заинтересовался Гай, который уже не раз слышал повести о Полых Холмах и обитающих в них странных созданиях.
— Вообще-то в тот вечер я был пьян в стельку, заблудился в крае, который знал с детства, и утром всем остальным пришлось разыскивать меня, — безмятежно признался Мак-Лауд. — По-моему, вполне справедливый исход.
— Дикарь, — буркнул Гай. — Все вы в своем Хайленде варвары и неисправимые язычники. Послушай, может, для начала стоить расспросить этого мальчишку-итальянца — кто все-таки на них напал? Ведь некоторые из торговцев пали от самых обычнейших стрел, без всякого колдовства.
— Первая здравая мысль за сегодняшнюю безумную ночку, — вздохнул Дугал. — Кстати, я тут нашел прелюбопытную вещь. Хочешь глянуть?
Он поднял догорающую ветку повыше, вытащил из-за пояса какой-то предмет длиной в полторы ладони и протянул Гаю. Находка имела некоторое сходство с обычной рукоятью меча — такой же формы, также обернута кожаными полосками, также расходятся в стороны отшлифованные полосы кованой гарды и пара дополнительных креплений в виде то ли ветвей, то ли змеиных тел, усиливающих целостность лезвия. Отшлифованное яблоко-навершие украшено россыпью маленьких, тускло поблескивающих черных камней. Непонятный предмет вдобавок напоминал огромный причудливый ключ, что Гай, повертев вещицу в руках и удивившись ее тяжести, высказал вслух.
— Похоже, — согласился Мак-Лауд, отбирая свое приобретение и поднося ближе к колеблющемуся свету. — Вообще-то она от меча покойного слуа. Лезвие уже успело истлеть, а эта штуковина осталась, и огонь ей не вредит. Ключ, говоришь? Какую же дверь открывают этим ключом?
Ветка вспыхнула в последний раз и погасла, изойдя сизоватым вонючим дымом. Валявшийся на земле удивительный шлем стал горсткой праха. Среди темного массива стволов мелькало пламя разгоревшегося костра — живое и манящее к себе. Дугал подбросил свою находку в руке и решительно сунул в болтавшийся на поясе кожаный кошель, заявив:
— Все-таки трофей. Вдруг попадется скважина, для которой этот ключик будет впору?
— Не уверен, что за такими дверями тебя ждет что-нибудь хорошее, — проворчал себе под нос Гай. Ему опять вспомнилось предостережение незнакомца из таверны в Туре, но теперь он совершенно не мог представить, как к нему относиться и что думать. Их появление здесь спасло жизни Франческо и девушки, но не помогло незнакомцу, пытавшемуся противостоять слуа. Обоз все равно разгромлен и, даже если кто-то уцелел, вряд ли они продолжат путь дальше. Скорее всего, вернутся в Тур и обратятся за помощью к своим тамошним сородичам и компаньонам. Чего добивался господин в малиновом берете — чтобы двое английских рыцарей никогда не узнали об этом нападении или чтобы не помешали слуа завершить свое дело? Кто должен был погибнуть, но остался жив? Или все обстоит совсем не так?
Гай признался, что окончательно запутался в рассуждениях и что логические построения — не его стихия. Он, как утверждали его более образованные друзья из окружения принца Джона, весьма успешно справляется с возложенными на него поручениями, но решительно неспособен построить цепочку последовательностей от одного явления или события до другого. Поэтому все, что ему остается в этом внезапно вставшем на дыбы мире — помнить о своем долге и стараться не наделать ошибок больше, чем необходимо.
